05/19/06

S E X.

      Как многим и давно известно, в Советском Союзе секса не было. Этот исторически непреложный факт озвучила некая дама во время первого телевизионного моста между СССР и Америкой. Было это, если память мне не изменяет, где-то в 80-е годы прошлого столетия. Партийные чиновники, производившие селекцию участников этого телемоста, по всей видимости ориентировались на анкетные данные – происхождение, образование, естественно, национальность и тому подобное, но уж никак не на интеллект. Где та дама, что с ней – пожалуй никому не известно, а фраза осталась жить.Слово – не воробей.

    Собственно говоря, то, о чем я собираюсь повествовать, именно к сексу, как таковому, непосредственного отношения не имеет,  потому прости меня, дорогой читатель, за то, что так постепенно подвожу тебя к сути излагаемых событий.

     Однажды летом, окончив смену в одном из альплагерей Кавказа, мы – несколько любителей приключений - двинулись через Клухорский перевал, Клычков Мост и пр..и пр., и попали в благословенный приморский город Сухуми. Нам удалось устроится в одну из турбаз. Содержимое комнаты отражало спартанский характер всего заведения - 4 солдатские кровати, 4 разбитые тумбочки и раздрызганный платьяной шкаф без ящиков и перегородок. У этого мебельного шедевра эпохи недостроенного коммунизма было некоторое уникальное свойство – стоять он мог только при закрытых дверцах, стоило открыть хотя бы одну из них, как он складывался.

        Провалявшись весь первый день на пляже, вечером направились в ... ресторан. Скромное содержание наших кошельков, увы, ограничило наши возможности, хотя потребности были неизмеримо больше. Но звучала музыка, на столике были шашлычки (скромно, по одному на брата!), пара бутылочек вина (скромно, не дорогого!), ещё с нами были неразлучная гитара, молодость и хорошее настроение. Что ещё нужно?

    Ближе к закрытию ресторана, когда и оркестр и посетители слегка подустали, неожиданно для нас на эстраду поднялся администратор. С хорошим кавказским акцентом он попросил посетителей обратить внимание на нас, предложив, что, если уж с нами есть гитара, то не окажем ли мы честь гостям заведения, исполнив несколько туристско-альпинистских песен. Разумеется, мы с удовольствием эту честь оказали. Приятной неожиданностью для нас оказался столик, уставленный выпивкой и закуской в ассортименте, - от благодарного руководства ресторана! С удовольствием мы ещё раз оказали честь и спели ещё пару песен. В конце застолья к нам подсел представительный мужчина и пригласил нас на следующий вечер попеть и, само собой разумеется, выпить-закусить в его ресторане. Кто бы отказался?

     Следующий вечер пролетел так же – на одном дыхании. Публика восторженно принимала эти прекрасные, бесхитросные песни даже в нашем совершенно не профессиональном исполнении. Что там говорить, но и на следующий вечер мы опять пели в новом ресторане и с таким же неожиданным для нас успехом.

      Но было одно неприятное обстоятельство, которое омрачало наши вечера. Рестораны закрывались где-то около полуночи, домой на турбазу возвращались мы обычно пешком и перед воротами её оказывались далеко за полночь. А тут нас ожидал бдительный дежурный, олицетворяющий спущенную высшим руководством установку – никакого секса на территории турбазы! Сексуальное воздержание на вверенной территории провозглашала так называемая «наглядная агитация» в виде всевозможных размеров плакатов с «Моральным кодексом строителя коммунизма», взятых под стекло и оправленных в рамки цвета «под золото» и буклеты «Санпросвета» типа  «Избегайте случайных половых связей». Руководство турбазы в своих обязательных выступлениях перед каждой группой новоприбывших, также настойчиво убеждали в недопустимости и вредности, внебрачных половых связей. А вокруг... – ласковое море, пляж, щедро усеяный женскими едва прикрытыми телами – на любой вкус, прекрасное домашне вино, в изобилии поставляемое неутомимыми разносчиками этого предмета разврата, лёгкий курортный флирт, упоительные вечера и территория турбазы, щедро засаженная манящими, ветвистыми образцами субтропической флоры. Ну, разве тут можно устоять?

      Но, чтобы жизнь не казалась мёдом, во всех мыслимых и немыслимых местах красовались щиты с надписью: «После 23 час. вход на территорию турбазы категорически запрещен! Нарушители подлежат немедленному выселению!». В упомянутые 23 часа входная дверь турбазы запиралась и у неё выставлялся «пост номер 1» в лице дежурного инструктора, призванного бдить. Умолять, просить, уговаривать его было бесполезно, предлагать деньги – экономически нецелесообразно. После альпинистской вольницы воспринимать эти ограничения было довольно тяжко. Оставалось искать обходные пути. Мы находили место, где забор был чуть пониже, а бутылочных стекол было вмуровано чуть поменьше, бросали на него свитер или куртку и спокойно преодолевали. Следующее препятствие – дежурный на входе в спальный корпус. Естественно, что входная дверь всегда была на замке, но на счастье наше и других таких же любителей поздних прогулок, оставались открытыми окна в комнатах первого этажа. Здесь главное было не напугать обитателей своим появлением. Тихонько, шепотом мы будили кого-нибудь и просили разрешения пройти через комнату, потом также, почти не дыша, чтобы не услыхал дежурный, поднимались на свой этаж.

      Но в вечер, всё-таки оказавшийся последним, нам чертовски не повезло. Благополучно преодолели забор и влезли в одно из окон первого этажа. Повидимому дежурный заподозрил что-то неладное и решил лишний раз обойти свои владения. Когда его шаги затихли, мы молниями пронеслись по этажу, влетели в свою комнату и, не включая свет, придвинули к двери  наш уникальный шкаф, предварительно распахнув его дверцы. И как раз во-время - топот ног бегущего дежурного приближался к нашей комнате. Он рывком распахнул дверь и . влетел в коварное нутро шкафа! Можете только себе представить, что произошло дальше. Вопль попавшего в своеобразный капкан дежурного, поднял на ноги население не только нашего этажа.

     А утром в кабинете директора по результатам ночного происшествия  состоялся «разбор полётов». Апологеты упорядоченного секса предложили нам безальтернативный вариант, итогом которого явилось то, что наша компания, к большому сожалению, вынуждена была незамедлительно покинуть и турбазу и прекрасный город Сухуми.  Как поётся в одной популярной песенке:

                                            Мы в пятьсот-весёлый поезд сели,

                                            И унёс он нас от всех грехов.

.

P.S.А вот теперь прикиньте, мог ли секс существовать  в таких условиях в СССР ?

                                                                                                       Ади Гамольский

                                                                                                        23 апреля 2006г.